Сегодня трудно себе представить мир без цифровой подписи, а в недавнем прошлом было очень непросто объяснить, что это такое.

Публикуется с сокращениями

#04 (410) 25/01/2005

Важно сделать первый шаг…

Закон об электронной подписи принят в Литве еще в июне 2000 года. Однако создается впечатление, что о нём уже забыли. Впрочем, интервью с Мудриком Дадашовым, директором ЗАО “Центр цифровой сертификации” (“Skaitmeninio sertifikavimo centras”), свидетельствует, что положение не столь уж безнадежное.

Владимир СКРИПОВ

— Прежде всего хочу попросить, чтобы Вы объяснили популярно для “невежд”, что такое “электронная подпись”.

— Попробую. Начну с аналогии. Когда две стороны вступают в какие-то деловые отношения, где требуются подписи под документами, возникает потребность подтвердить их аутентичность. В обычной практике роль этого “судьи” выполняет нотариус. Электронная подпись в физическом смысле — это некий ключ, код, подтверждающий подлинность какого-либо документа. Ключи, с помощью которых раскрывались зашифрованные коды, применялись давным-давно. До некоторых пор, однако, при передаче сообщений, скажем, по телеграфу, существовала проблема: а как передать на расстояние сам ключ? В начале 60-х придумали способ. Каждая сторона должна иметь два ключа: персональный, который известен только тебе, и открытый, который можно передать партнеру через эфир. Математически первый и второй соединены так, что они вступают во взаимодействие и дают расшифровку. Но для того, чтобы не было подвоха, нужна и некая инстанция — служба, которая бы регистрировала эти ключи и могла их подтвердить сертификатом. Согласно закону об электронной подписи, принятом в 2000 г., такая служба предусмотрена.

— С теорией более-менее ясно. Однако, почему принятый четыре года назад закон до сих пор практически не действует?
— Действительно, не действует. В свое время государственное предприятие “Infrastruktura”, которому было поручено его внедрение, получило финансирование, но деньги ушли, а результатов нет. Тогда мы попытались найти ответ на вопрос: что же мешает? Дело в том, что если рассматривать внедрение е-подписи как самоцель, а не средство решения реальных проблем, то трудно рассчитывать на успех. Нужно, чтобы возникла некая “критическая масса” потребности в этих услугах, то есть спрос на электронную коммерцию и деловую переписку. Поскольку и то и другое у нас ещё в зачаточной стадии, соответственно, нет и внутренних стимулов для развития услуг е-подписи. Чтобы этот процесс ускорить, нужно, чтобы кто-то на деле показал преимущества новой технологии, интеллектуально и технически помог решать эти вопросы на практике. К примеру, у нас давно идут разговоры о е-власти, то есть о максимальном облегчении общения населения с государственными учреждениями. Такая задача поставлена для министерств и ведомств, но для её осуществления им не хватает квалификации и ресурсов. Это один момент. Второй — дороговизна этих услуг. У нас сегодня ситуация, очень напоминающая положение, которое в начале 90-х было в издательской деятельности, когда рынок бумаги был не развит и её торговцы диктовали цены, а издания разорялись. Положение поправилось, как только рынок бумаги развился и диктовать условия стало невозможно. Сейчас “держателями” информационных услуг являются компании, которые владеют инфраструктурой коммуникаций. Чтобы сбить цены на эти коммуникации, нужна конкуренция.
…